Давид Ян: Создать бизнес — это как вырастить ребенка

Фото: abbyy.com

Программу для распознавания текстов ABBYY FineReader, созданную российскими программистами, знают миллионы пользователей во всем мире. Первая ее версия была разработана компанией Bit Software (позднее переименованной в ABBYY) еще в 1993 году, а к концу 1990-х она потеснила конкурентов не только в России, но и за рубежом. Сегодня FineReader не просто распознает тексты, это универсальная программа для работы с бумажными и PDF-документами, сама компания ABBYY — мировой разработчик решений в области интеллектуальной обработки информации и лингвистики, ее решения используют более 40 миллионов пользователей и десятки тысяч организаций более чем в 200 странах мира.

Решения ABBYY в области искусственного интеллекта, ввода документов и обработки данных постоянно меняют нашу повседневную жизнь. А когда-то все то, без чего сегодня невозможно провести и одного дня, было всего лишь идеями будущих предпринимателей. Именно воплощение в жизнь их идей за счет работоспособности и решительности и формируют тот мир, каким мы его знаем теперь.

Основатель ABBYY Давид Ян рассказывает, как он начинал бизнес, какими проектами занимается сейчас, и о том, грозит ли человечеству развитие искусственного интеллекта.

Программы для распознавания текста — флагманское направление ABBYY. Почему первым бизнес-проектом стал именно словарь?

В МФТИ изучают два иностранных языка, мы учили английский, основной, и французский — по выбору. И вот как-то после сдачи очередного экзамена по французскому я задался вопросом: почему нет компьютерной программы для обучения языку? Потом подумал, что это может быть интересно рынку, но только не обучение, а переводчик, или хотя бы словарь. Вот классно было бы: ввел на компьютере слово и моментально получил перевод. Так, пока я шел от главного корпуса института до общежития (там минут 10), и появилась эта идея — создать словарь. Летом я решил не ехать, как все мои друзья, на так называемые «шабашки» строить коровники и птицефермы, а остаться и за июнь-июль создать такую систему. Мне повезло. В июле я нашел партнера Сашу Москалева, который согласился написать программу. Моя задача была найти деньги и продать. В августе, думал, продадим штук 100 экземпляров по 100 рублей, а к сентябрю вернемся к учебе с 10 тысячами в кармане.

Проект ведь создавался как разовый. Когда поняли, что нашли золотую жилу?

Продажи словаря начались не в августе 1989 года, а 9 месяцев спустя — в апреле 1990-го. Продукт создавался не один месяц, как я планировал, а гораздо дольше. Тогда я еще не знал, что на разработку любого коммерческого продукта с нуля нужно потратить около года. У нас вышло чуть меньше. В первый год продаж мы сумели реализовать 15 экземпляров англо-русского словаря Lingvo. За этот же период, по нашим оценкам, в СССР было сделано около 50 тысяч его нелегальных копий. Тогда мы и поняли, что создали продукт, который очень востребован.

Не думали о защите интеллектуальной собственности?

Это был 1989 год. Мы — я и Александр Москалев — были просто двумя студентами, молодыми научными сотрудниками. Взяли деньги в Центре научно-технического творчества молодежи и разработали компьютерную программу. Покупали ее НИИ, академические институты, заводы и другие крупные организации, потому что персональных компьютеров у населения в Советском Союзе еще не было. Программа была защищена технически — там был небольшой ключ, не позволяющий копирование, но не юридически. Эту техническую защиту быстро взломали, а саму программу передавали на 15 пятидюймовых дискетах, поскольку и интернета тоже не было. В результате программа кочевала из города в город по разным НИИ, и пока мы, прозванивая эти же учреждения, предлагали им купить программу, копии уже дошли до Новосибирска и Владивостока.

После этого вы и решили остаться в бизнесе?

Да. Начатое дело нужно было доводить до конца. В то же время я никогда не планировал бросать физику, не мыслил себя без этого, со школы я участвовал в разных олимпиадах по физике, с большим трудом, как и все мои сокурсники, поступал на Физтех, учеба также была непростой. Факультет общей и прикладной физики — самый сложный на Физтехе, а в МФТИ был самый большой конкурс в СССР. Но когда обнаружилось, что наш коммерческий продукт востребован, людям нравится, я решил сделать паузу — взять академический отпуск и защитить диплом позже. Не получилось — в деканате сказали, что отчислят, а потом, если захочу, то смогу восстановиться и защитить диплом. Это была очень тяжелая с психологической точки зрения ситуация — понимал, что могут и не восстановить. Но, тем не менее, я пошел на это.

А как родители отреагировали — они ведь оба у вас из научной среды?

Родителям я ничего не сказал. Не то чтобы они как-то управляли моей жизнью или влияли на мои решения, но я понимал, насколько им будет тяжело об этом узнать. Поэтому я ничего не сказал, мы начали заниматься бизнесом — открыли фирму, наняли сотрудников, выпустили другие программы, в том числе ABBYY FineReader. Лишь спустя несколько лет, когда появилось свободное время, я вернулся на Физтех, пришел к декану, попросил восстановить меня и защитил диплом. И только после этого рассказал родителям, что отчислялся из вуза и потом восстанавливался. В 1993 году я получил диплом Физтеха, значительно позже — в конце 1990-х — защитил диссертацию.

Кто-то из ваших сокурсников ушел в бизнес?

Из тех, кто учился в свое время на Физтехе, Игорь Рыбаков входит в топ-200 по версии Forbes, там же Александр Абрамов, Сергей Белоусов и другие. Они учились примерно в одно время со мной, но в другой группе. Многие мои одногруппники остались в науке, но некоторые уехали из России, потому что в 1990-е заниматься наукой было очень сложно. В частности, Андрей Гейм и Константин Новоселов — нобелевские лауреаты, которые изобрели графен. Если говорить о том, нужна ли какая-то склонность, чтобы заниматься предпринимательством, то отмечу, что сам процесс поступления на Физтех был определенной подготовкой к формированию активной жизненной позиции. Наверное, главное, чему я там научился, — это добиваться цели.

Насколько мне известно, ваши бизнес-интересы не ограничиваются ABBYY. За последние лет десять вы попробовали себя в разных сферах, даже написали книгу о здоровом питании. Не утомляет постоянное движение?

Скорее наоборот — новый интерес возникает, потому что утомляет заниматься одним и тем же. Задача предпринимателя, как и любого родителя, — создать живой организм, «дитя», которое вырастет в большую самостоятельную компанию и будет управляться самостоятельно. Для этого нужно сформировать внутри компании команду, выращивать мощных лидеров, способных повести ее дальше. И только когда очередной бизнес-проект обретает достаточную самостоятельность, можно немного отдохнуть. При этом во время даже недельного отпуска возникают новые идеи бизнес-проектов, ведь у настоящего предпринимателя всегда много идей для бизнеса. Но пока ты плотно работаешь над конкретным проектом, новые ждут своего часа.

Чем вы сейчас занимаетесь, насколько плотно участвуете в работе ABBYY?

Я не являюсь гендиректором компании с 1997 года, хотя и возглавляю совет директоров. Сегодня из 80 рабочих часов в неделю на ABBYY трачу около трех. Основное время уходит на развитие проекта Findo — это spin-off ABBYY, который родился в ее недрах около трех лет назад. Изначально эта компания разработала умный поисковик для личной почты и других документов. Findo позволяет искать среди всех личных источников — Outlook, Box, Dropbox, жестких дисков на разных компьютерах. Проблема с поиском нужных документов растет — по исследованиям, люди тратят до четырех часов в неделю на поиск такой информации или ее восстановление. При этом количество личных данных удваивается каждый год.

Кроме персонального поисковика Findo, в рамках этой компании мы создали умного ассистента для управления задачами — Yva.ai (читается "Ива"). Он помогает управлять личными делами. К примеру, кто-то прислал важное письмо, попросив что-то сделать, но ты его не увидел и не ответил. Тогда Yva напомнит об этом. Скажем, я отправил сотруднику просьбу во вторник прислать мне презентацию проекта. Если сотрудник не увидит это письмо, то Yva пришлет ему дружескую «напоминалку», что Давид просил прислать презентацию.

ABBYY не раскрывает структуру акционеров и прибыли. Это сознательная стратегия борьбы за рынок? Рассматриваете ли вы размещение акций на бирже (IPO) как способ привлечь инвестиции?

Структура акционеров неоднократно называлась. Это нынешние и бывшие сотрудники компании. Кроме того, несколько лет назад японская компания PFU (группа Fujitsu) инвестировала в ABBYY и владеет небольшим пакетом акций. Решение о вхождении PFU в капитал ABBYY принималось в рамках долгосрочной стратегии развития и было важно как для них, так и для нас. PFU — наш давний стратегический партнер. Продукты ABBYY распространяются с миллионами сканеров ежегодно, включая и оборудование Fujitsu.

Мы — прибыльная компания и финансируем свой рост и развитие пока самостоятельно. IPO не является для нас самоцелью. Хотя технически для IPO мы почти готовы. Мы несколько лет назад начали налаживать особые внутренние процедуры, необходимые для того, чтобы иметь возможность выйти на биржу.

В основе разработок ABBYY лежит искусственный интеллект. Как вы относитесь к фобиям грядущего противостояния умных компьютеров с человечеством? 

Основная задача искусственного интеллекта — помочь человеку повысить эффективность работы. Уже сейчас AI (artificial intelligence) справляется со многими задачами в десятки раз быстрее человека. Так, например, интеллектуальные решения с огромной скоростью анализируют неструктурированные текстовые данные из самых разных источников. Это открывает для бизнеса новые возможности: возрастает скорость принятия решений, снижаются риски, как финансовые, так и юридические. Но, как и любую технологию, искусственный интеллект нужно обучать. Это можно сделать, правильно подобрав алгоритмы, данные и признаки для анализа. Кроме того, в процессе обучения необходимо проверять, правильные ли гипотезы выдвигает система.

Теоретически возможен и враждебный искусственный интеллект. Сейчас создаются модели искусственных нейронных сетей с задачей создания новых, более совершенных моделей. Таким образом, когда-нибудь, через много десятков лет могут возникнуть эволюционные ветки искусственного интеллекта, которые выйдут из-под контроля, как вирусы, распространяющиеся на миллионы компьютеров.

Способен ли такой «AI-вирус» уничтожить человечество — другой вопрос. Мне кажется, скорее возникнет естественное противодействие росту со стороны других, невраждебных, эволюционных веток искусственного интеллекта. Как и в биологической системе, — при появлении вредоносного вируса или бактерии обязательно возникают антиподы, которые начинают с ними бороться. Поживем — увидим.